interview

Kevin's Interview by Chet Cooper for Ability magazine

Актеры, музыканты, звезды спорта и участники реалити-шоу… все они находятся на виду. Для кого-то слава быстротечна, как вспышка, а кто-то всю жизнь находится в свете софитов. И реакция их на внимание публики разная. Ни для кого не является секретом то, какую ответственность в Америке возлагают на знаменитых людей – когда «звезда» говорит, ее нужно слушать.
Кевин Ричардсон, известный бас вокалист группы Backstreet Boys, долгое время занимался вопросам защиты окружающей среды. Сейчас он также привлекает внимание общественности к опасности рака толстой кишки и необходимости регулярных обследований.
Корреспондент ABILITY Magazine Chet Cooper встретился с Кевином в его доме в Лос-Анджелесе. Они поговорили о его карьере, его отце, необходимости рентгеноскопии и организации по охране труда, с которой он работает.
Chet Cooper: Это правда, что ты жил в деревянном доме?
Kevin Richardson: Да. Это был один из таких домов, который нужно было собирать вместе из отдельных частей. Пол нашей спальне и комнате отдыха был сделан из древесины, которую обычно используют для постройки амбаров. Когда доски проламывались, мы сдирали их и заново застилали пол, заливая шлифованные доски льняным маслом. Нет ничего более замечательного, как перестойная древесина.
Мой отец работал на епархию Лексингтона, в Епископской церкви – хотя мы и не принадлежали англиканской церкви, и возглавлял летний лагерь в восточной части Кентукки. Лагерь был в горах Аппалачи, в лесном заповеднике Даниэля Буна. Я был консультантом в лагере и руководителем экскурсий. Мы с братьями косили траву, чистили туалеты, помогали в столовой и участвовали в лагерных ночевках.
Это был лагерь при церкви, но туда приезжали разные люди – детские организации и разные религиозные секты. Как-то раз к нам приезжала группа Бахайской веры с Ирана. Им всем пришлось покинуть страну, потому что в Иране убивали бахайцев. В нашей стране у низ была огромная секта, и все они приезжали в лагерь. У нас была группа бойскаутов. Любой мог приехать в лагерь, и у нас постоянно жили люди со всех концов земли.
CC: У вас был водопровод в доме?

KR: Конечно, был. Он шел из природного источника. Мои дедушка и бабушка до сих пор берут воду из него. У этой воды самый лучший вкус, такой сладкий, и в ней много минералов.
CC: Ты часто там бываешь?

KR: Я не был там со времени смерти моего отца, с 1991 года, но я часто бываю в Кентукки. Я даже хотел бы поселиться там когда-нибудь. Кстати, я был там на вечеринке в честь 40-го дня рождения моего брата. Это была вечеринка-сюрприз для него.
CC: Он не знал, что ему исполнилось 40 лет?

KR: (смеется)

CC: Как же ты оставил это прекрасное место?
KR: Я просто переехал во Флориду.
CC: Почему Флорида?
KR: Я считал, что здесь ни сколько не меньше возможностей для начала карьеры, чем в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе. Флорида – центр развлечений с множеством возможностей. Здесь находятся Мир Уолта Диснея и Киностудии Юниверсал. Также здесь всегда много теле- и художественных постановок. Немало фильмов снимают во Флориде.
CC: Перед тем, как переехать во Флориду ты участвовал в постановках школьного театра?
KR: Да. Я также играл в группах и был футболистом.
CC: Значит ты уже знал о своих талантах.
KR: Я пою всю жизнь, но играть в театре стал только в старших классах. Я не брал уроков театрального мастерства, но преподаватель пригласил меня на прослушивание. Я пришел и получил главную роль в спектакле Bye, Bye Birdie. Сначала я был ужасно напуган, но после того, как я сыграл на сцене в первый раз, мне это понравилось. В позапрошлом году я сыграл в бродвейском мюзикле Чикаго. Это был замечательный шанс. Я им воспользовался и это был успех.
CC: Вы поете всю свою жизнь. Кто-нибудь еще в Вашей семье поет?

KR: Мой дед пел в квартете, бабушка и ее сестры пели в церковном квартете. Мать и отец пели с школьном хоре. Я пел в церковном хоре начиная с младших классов и заканчивая выпускными классами. Я начал играть в группе и выучился игре на фортепиано по слуху.
CC: По слуху? Это больно? (тут идет игра слов на английском языке)

KR: Да, Иногда. (смеется) На Рождество наш дом похож на пьесу «Donnie and Marie Christmas Special».

CC: Вы видели это шоу?

KR: Это был первый концерт, который я смотрел в своей жизни. Мой кузен водил на него меня и моих братьев. С того места, где мы стояли, мы с трудом могли видеть сцену. А вообще, моим самым первым концертом был концерт Ike и Тины Тернер. Моя мама ходила на него, когда была уже на 9 месяце беременности. Я чувствовал вибрации! С тех пор это у меня в крови.
CC: Может быть просмотр Osmonds навел тебя на мысль: «Вот то, чем я хочу заниматься!»?
KR: Я с детства люблю музыку. Помню, как я лежал на полу в гостиной с наушниками на голове, когда мне было 4 или 5, и слушал саунд-трек к Saturday Night Fever soundtrack. Chuck Barry, Fats Domino, Ike и Tina Turner, Donnie и Marie, Elvis Presley, Dean Martin…

CC: Дин Мартин? Шутишь?

KR: Да, мне нравился Дин Мартин. Он был одним из моих любимых исполнителей. Он нравился мне даже больше чем Фрэнк Синатра. Я лежал на полу и слушал, анализировал и пытался распознать разным инструменты. Я был очарован. А по ночам я даже засыпал, не выключив радио. Музыка всегда была частью моей жизни.
CC: А ты не хочешь заняться кино или телевидением?

KR: Я бы хотел, но только когда представится хорошая возможность. Я брал уроки сценического мастерства, но я ничего не знаю о том, как играть перед камерой. В музыкальном театре ты должен быть большим и живым, а в кино и на телевидении все более приглушенно. Я читаю сценарии, хожу на пробы и прослушивания и ищу что-то стоящее.
CC: А предложения уже поступали?

KR: Да, предложения были, и я хочу выбрать действительно интересный проект, потому что меня интересует сценарий или проект, а не деньги.
CC: Какие фильмы тебе предлагали снимать?

KR: Хотели снять фильм о Backstreet Boys. Я ходил на пробы Josie and the Pussycats, но потом решил не принимать в нем участие, потому что не хочу, чтобы мой первый фильм был как-то связан с музыкой, а хочу, чтобы люди увидели меня в новом свете. А еще я бы хотел заняться продюссированием. Мы с Кристин, моей женой, сейчас работаем над некоторыми идеями. Кристин – актриса кино, и также играет на Бродвее.

CC: Где вы познакомились с Кристин?

KR: Мы познакомились более 13 лет назад в Walt Disney World, где тогда работали. Встречались 8 лет, и уже 4 года женаты.
CC: Дети?

KR: Детей нет.

CC: Собачки?

KR: Собачки есть. (смеется) Мы планируем серьезно поработать над детьми в самое ближайшее время.

CC: Ты упомянул, что твой отец умер в 1991 году.
KR: Он умер от рака толстой кишки. Через десять месяцев после того, как ему поставили диагноз. Когда они обнаружили опухоль, она уже была огромной, размером с грейпфрут, 4 стадии. Его прооперировали, и он прошел химиотерапию, но было уже поздно.
CC: Сколько лет ему было?

KR: 49.

CC: А у него не было симптомов болезни?
KR: Когда появляются симптомы рака толстой кишки, в девяти из десяти случаев уже ничего нельзя сделать. Если вы обнаружите рак на его начальной стадии, пройдя колоноскопию, то болезнь можно победить, процент полного выздоровления равен 99 процентов. Мои братья совсем недавно прошли колоноскопию и у них обнаружили полипы рака. Врачи рекомендуют всем, у кого в семье есть больной раком толстой кишки, начинать обследования на 10 лет раньше того возраста, в котором вашему родственнику или родственнице был поставлен диагноз. Мужчинам и женщинам нужно обследоваться, как только им исполнится 40. Эта болезнь не устанавливает дискриминации.
CC: Обычно рак толстой кишки ассоциируют с мужчинами. Ты знаешь, каково процентное соотношение заболевания у мужчин и женщин?
KR: И мужчины, и женщины одинаково подвержены этому заболеванию.
CC: С какой организацией ты работаешь по этому вопросу?
KR: Члены организации The Colon Cancer Alliance – или просто CC Alliance – спросили меня, не хотел бы я помогать им, и я ответил «Безусловно», и это честь для меня. Если бы мой отец вовремя прошел обследование, он бы возможно не умер от рака. Тоже самое в случае с раком груди. Если вы вовремя обнаружите опухоль, вы победите ее. Для многих людей эта тема считается смущающей, обычно такие темы не обсуждают за семейным обедом. Поэтому мы привлекаем внимание людей к этой теме.
CC: Твой отец был непубличным, закрытым человеком?
KR: Наш отец был старой закалки. У него был очень высокий болевой порог, он был южанином, а такие люди никогда не жалуются. Он редко обращался к врачу.
CC: Часто мы становимся экспертами болезни, которая поразила члена нашей семьи. Насколько образованным ты стал?
KR: Работая с CC Alliance я узнал очень много интересного о раке толстой кишки. Например, рак толстой кишки – это вторая причина смертей в США. Каждые четыре минуты кому-то ставят этот диагноз, каждые девять минут кто-то умирает. Рак – это ужасно!
Я видел, как мой отец, сильный, крепкий человек, превратился в развалину на больничной кровати – я никому не пожелаю пройти через то, через что прошли мы. И если люди обратят внимание на мои слова только из-за успеха нашей группы, я буду этим пользоваться.
CC: Я знаю, что ты также занимаешься вопросами охраны окружающей среды
KR: Точно. Я был на пресс-конференции, и нас спросили: «Если бы вы могли изменить что-то одно в мире, чтобы это было?» Наверное из-за того места, в котором я вырос, я чувствую особую связь с природой. Я убежден, что все мы находимся в дисгармонии с природой, в дисгармонии с Землей. У нас есть техника, процветание, прекрасные дома и машины, но в тоже время мы должны думать о том, как мы загрязняем воду, воздух.
Я глубоко убежден, что рост заболеваемости раком и уровень стресса напрямую зависят от токсинов, которые мы поглощаем через пищу, воздух и воду. Нужно что-то менять. Если мы заботимся о своих домах и машинах, то почему бы нам не заботится о нашей планете? Океан в ужасном состоянии. Я хочу привлечь внимание людей к этим проблемам, поэтому основал фонд защиты окружающей среды Just Within Reach.

CC: Какова главная цель фонда?

KR: Мы сконцентрированы на обучающих программах для молодежи. Если мы заставим детей говорить об этом, они смогут оказать огромное влияние на своих родителей своими детскими нотациями. Когда ребенок скажет «Мам, а почему мы не утилизируем отходы?» это определенно будет иметь положительный эффект.
Мы также учредили стипендию, и занимаемся сбором денег. Этот год был довольно трудным из-за того, что после трагических событий 11 сентября экономика страны пошатнулась, и правительство сейчас не уделяет достаточно внимания охране окружающей среды.
CC: Вы работали в школах?
KR: Полтора года назад мы сделали фильм вместе с National Geographic. Его будут распространять по всем школам страны. А перед этим я выступал в Сенате, перед подкомитетом с обращением отменить перемещение горных вершин.
CC: Перемещение горных вершин?

KR: В Мичигане, Кентукки, Западной Виргинии, Тенесси, Виргинии и Пенсильвания вместо того, чтобы рыть туннели для добычи угля, они просто сносят горные вершины и сваливают их в долинах. Это и называется перемещением горных вершин. Все валуны и булыжники попадают прямо в реки и природные источники, из которых тысячи людей берут воду. Единственный способ остановит это – использовать закон Clean Water Act,в котором говорится о том, что нельзя загрязнять реки или источники воды. Действующая администрация Буша пытается обойти этот закон.
CC: Насколько распространено перемещение горных вершин?
KR: Они срывают горную цепь Аппалачи, разрушая тысячи и тысячи акров. Я пригласил Бобби Кеннеди-младшего, генерального консула Национального совета по охране природных ресурсов, облететь со мной восточную часть Кентукки. Когда он увидел все это, он сказал «Если бы американцы знали об этом, они были бы оскорблены и возмущены».
Я работаю с несколькими организациями в Кентукки – Содружеством, Национальным советом по охране природных ресурсов и организацией «Riverkeepers», мы пытаемся привлечь внимание общества к тому, что происходит.
CC: Я удивлен, что мы не слышали об этом.
KR: Компании-добытчики угля обладают огромной властью в СМИ, и, к сожалению, многая информация просто скрывается. После того, как уголь добыт, они смывают мышьяк, аммиак и тонны токсинов в огромный котлован, который они называют отстойником. И это не просто котлован, это настоящее озеро на 20 актов. Один из таких отстойников был расположен возле заброшенных рудников, его дно лопнула и его содержимое затопило площадь целого городка, а также реку. Люди выходили из домов и по пояс тонули в этой жидкости! И никто ничего не узнал об этом, потому что энергетические компании просто загородили грузовиками проезд к тому месту и не давали телевизионщикам проехать. Энергетические компании обладают огромной силой власти.
Угледобывающая промышленность очень разрушающая. Конечно, нам нужен уголь, но ведь есть множество других альтернативных способов добычи. Мы не говорим, что надо остановить добычу угля, но когда ты занимаешься угледобычей, ты должен нести ответственность и думать о защите окружающей среды. Возможно, потребуется потратить немного больше денег, но это будет не пустая трата…

English version